"Север" № 07-08, стр. 84

Движение жизни неизъяснимой...

Евгений ИВАНИЦКИЙ, Поэзия

Евгений ИВАНИЦКИЙ

г. Фрязино

«Движение жизни неизъяснимой…»

ДОМ

Дом - живая душа. Память лестниц, перил…

Он заждался тебя, занемог, захандрил.

В темных окнах его – погрустневших глазах –

Отблеск старой любви, одиночества страх.

Дом так верил тебе, вдаль смотрел столько дней,

И мечтал, словно пёс, о хозяйке своей.

Буду с ним говорить – заговаривать боль.

Так и сходят с ума, отыграв свою роль.

Ни единой звезды за квадратом окна,

А звериная нежность проста и темна.

Дом тихонько скулит, и бывает, поверь,

Что сама по себе открывается дверь,

Но стучат каблучки и не то, и не так –

Той мелодии нет, а она не пустяк…

Спит кирпичная плоть, и зеркал западня,

Где печаль с каждым днём размывает меня.

Как строги зеркала, как бесшумна волна!

О тебе – скрип дверей, о тебе – тишина.

СОЛДАТИКИ

                       Всё в будущем,

                                       за морем одуванчиков.

                       Мне кажется, что я – один из мальчиков.

                                                    Александр Кушнер

Нам снились воины, бои в развалинах.

Кричали воины: «Вперёд! За Сталина!»

И прорастали мы из камня битого,

Из фотографии отца убитого.

Ах, сны огромные, послевоенные!

По нашим улицам шагали пленные.

Наш бедноватый рай трещал атаками.

Мы всё татакали, а мамы плакали.

В солдатиков играли мы, в солдатиков!

Катали пулечки из липких фантиков.

Война опять звала в свои пожарища,

Где у солдатика – лицо товарища…

И сами мы судьбу свою накликали.

Стальные скрипки вволю попиликали.

Не оловянные сражались лейтенантики.

В чужой земле гниёт зерно романтики…

Так далеко от мам своих зарытые,

Изломанные мальчики, забытые –

Не вспомнить имени, не вспомнить отчества.

Служить отечеству – путь одиночества…

В руинах времени не спят мечтатели.

Царица-боль взошла, и снится матери, –

Звездою мальчик стал. Любви! – не мщения.

Дух захватило от высот,

Высот прощения…

ПОПЫТКА ОГЛЯНУТЬСЯ

Колеблется пламя, дрожит, угасая,

Свеча затухает… Займётся ль другая?

И что же запомнилось, что же осталось?

Был шарик воздушный, надежда и жалость,

Мишень паутины и тонкие струны

Над пентаграммами пыльных петуний,

Июнь первых ягод и дачного чая,

Июнь, что сломался, как ветка сухая…

Шатается память, ведь ей не по силам

Обратный отсчёт, возвращенье к могилам,

Тот запах лекарств и молчанье кукушек,

Кардиограмма еловых верхушек.

Слоняется память в толкучке больницы,

Она не забыла угрюмые лица.

Не тешься надеждой, не жалуйся другу:

Несчастье – кругами, несчастье – по кругу…

Так дайте мне время! Забуду о яме.

Трава эту глину скрепляет корнями,

Скрепляет – не может. Стою в чистом поле

С душою озябшей, а глина глаголет…

Но были не только несчастья, больница.

Я видел другие, счастливые лица,

Улыбку мальчишки на площади скучной,

Взлетающий в небо шарик воздушный.

Был в храме гудящем огонь нисходящий,

Огонь нисходящий над жизнью пропащей.

Дыхание Бога, дыханье любимой,

Движение жизни неизъяснимой…

ДАМА С СОБАЧКОЙ

Стояли, прощались до позднего часа…

Мерцал равнодушно фонарик баркаса,

Смотрел полусонно: ему надоело –

Опять кто-то плачет. Обычное дело.

А сколько их было – курортных романов,

Надежд, обещаний, беспечных обманов!

Мужчина, целующий женщине руки,

Смычок, что поднялся над скрипкой разлуки, –

Так было, так будет, – Луны безмятежность,

Прибой и его исполинская нежность…

Но двое боялись и ждали развязки,

Воруя у счастья последние ласки.

И были безумье, тоска и отрада,

Познание неба, предчувствие ада.

Пустые мечты и печальная кода 

В темнеющем небе, в гудке парохода…

Но люди, решаясь, тянули невольно –

Рвануть по живому и страшно, и больно…

Шпиц слушал хозяйкины вздохи и охи

И думал: «Пустое! Вот если бы… блохи!»

Пушистый, весёлый, носился у моря,

То чаек пугая, то с крабами споря, –

Пёс чистый душою, пёс белый, как пена,

Не знавший сомнений и слова «измена».

С хозяйкою милой он будет навеки:

«Зачем расставаться? Эх, вы, человеки…»

А люди прощались, округа дремала.

Собачка смотрела и не понимала…

Назад