"Север" № 01-02, стр. 31

Родной язык - наш промысел живой...

Сергей ДОНБАЙ, Поэзия

Сергей ДОНБАЙ

г. Кемерово

«Родной язык – наш промысел живой…»

* * *

Родной язык в нас снова растревожит

И русскую тоску, и нашу прыть.

От первых потаённых чувств «Быть может…»

И до надежды страстной «Может быть!»

Родной язык. Мы все уйдём и сгинем.

Но строчка будет жить, ей хватит сил.

«Скажи поклоны князю и княгине», –

Так Бунин в прошлом веке попросил.

А в детстве кто из нас, как небожитель,

Не отхлебнул из русского ковша

Родной язык – и ангел наш хранитель,

И песня, словно общая душа,

Которую всё реже дарит радио,

Но верещит всё громче на износ.

Родной язык «Не в силе Бог, а в правде», –

В тысячелетье прошлом произнёс.

Народа нет и не было немого.

И гордость, и смиренье на лице

Он выразит «В начале было Слово…»,

«Пусть… будет пухом…» – он вздохнёт в конце.

Он узелок на память нам и – затесь,

Он оберег наш и – сторожевой,

Он был и есть, как Бог, без доказательств.

Родной язык – наш промысел живой.

* * *

Месяц по небу морозному

Цокает детским копытцем!

Мальчику братец по разуму,

Девочке – трепетным сердцем.

Снова о детстве целебном мы,

Снова о небе тоскуем

Полуколечком серебряным,

Полу, в ответ, поцелуем.

Небо ночное подковано

Месяцем, словно словечком.

Тоже ль горюет о ком оно

На языке своем вечном.

Кто-то когда-то, наверное,

Чтоб подарить человечку,

Звёздное, с виду смиренное,

Небо привёл за уздечку.

ВОЛЯ

Я родился, вздохнул, задохнулся и ожил.

Этот воздух, который впервые схватил,

Был густым от страданий и пыли дорожной,

Смешан с пеплом и горем отечества был.

И входили в свободном потоке стихии

Навсегда возраст воздуха в тельце моё,

Молодая, морозная сила Сибири –

И снега, и таежные жабры её.

Мама помнит, на сносях картошку копала...

Я не помню, когда у меня неприязнь

Появилась к той части людей, что считала,

Что спесиво считала: земля – это грязь.

Приходилось и поле копать, и могилу,

Череп в руки я брал, отряхнув чернозём...

Верю в землю родную, как в чистую силу!

Жизнь не брезгает смертью – смелее во всём!

Я тонул, но река меня не утопила...

И в награду за этот мальчишеский страх

Мне ловить пескарей без числа разрешила

И всё лето качала на тёплых плотах.

Но и я выручал в свою очередь воду,

Если в чайнике снег разогреть на костре,

То как будто стихии даруешь свободу –

Волю вольную ласковой летней сестре!

Талый чай тяжело закипает, морозно.

И до самой травы снег просел под костром.

Кружка с чаем дымится в ладонях... и можно

Быть счастливым в тайге с этим малым теплом! –

Оттого, что куржак, как живой, розовеет,

Оттого, что вот здесь, как когда-то меня,

Чью-то новую жизнь соберёт и согреет

Воля воздуха, влаги, земли и огня.

ВОЕННОЕ ДЕТСТВО

А нас обернуло порознь

И вместе уже не раз,

Глядит сквозь военную прорезь –

Как целится – детство в нас.

И все эти годы мирные

В глубоких тылах страны,

Мы всё ещё эвакуированные

Сиротственники войны.

Отчётливо в детство, в отрочество

Вошла – до сих пор видна –

Как общее наше отчество,

Отечественная война.

* * *

                             В. Ковшову

Нищим светом облиты снега,

Заунывно дорога басит,

И тоски золотая серьга

Одиноко над полем висит.

И луна эта мне дорога!

И печаль эта мне хороша!

Раздевается свет донага.

Бедной пищей довольна душа.

Назад