"Север" № 07-08, стр. 89

И птицы пели над землей...

Сергей НИКУЛИН, Поэзия

 

Сергей НИКУЛИН

г. Петрозаводск

 

«И птицы пели над землей…»

 

СНЕГОПАД

Спящий город был сдан

без единого выстрела.

Был внезапный десант

на ночные дома:

с невысоких небес

неожиданно быстрая

снег обрушила весь

молодая зима.

Под пуховым чехлом

прессовались корпускулы.

Мы, объятые сном,

не слыхали того,

как трещали стропил

узловатые мускулы –

не хватало им сил

против белых снегов…

 

ОТЦУ

Ты помнишь, не было печали?

Да, видно, черти накачали!

Ну как нам не грустить о том?

Мы сами этого не ждали:

вдруг опустел наш старый дом,

свиданья наши реже стали.

Забылись старые привычки –

потерян ключ. Свои отмычки

все вещи предлагают нам.

И зажигает память спички

по запыленным уголкам.

Ты помнишь, не было печали,

когда мы яблони сажали?

Весь сад, что шелестит листвой,

в мешке мы принесли с тобой

и землю влажную копали,

и птицы пели над землей.

 

***

Меня сирень обволокла

душистым запахом июня,

в котором юная певунья,

рассеянна, полуодета,

в окне не зажигая света,

меня до сумерек ждала

у запотевшего стекла.

 

НА КОРАБЛЕ

На корабле был пьяный капитан,

и неудача путалась в снастях.

Мы без конца носились по волнам,

забыв о расстояниях и днях.

 

Пропали карты, потерялась цель,

на вахтах люди выбились из сил,

а океан настраивал свирель

и молотом по борту колотил.

 

В оцепенении предштормовом,

сосредоточившись на мелочах,

мы что-то делаем, чего-то ждем,

лежим, жуем, живем впотьмах.

 

Дрожит бушпритом вспоротый туман

от страха перед встречным кораблем.

На мостике горланит капитан,

тщеславием и властью упоен.

 

Спускают шлюпку, и в последний раз

она в гудящий вздыбленный простор

неверящих уносит вас,

и пеной разлинован приговор.

 

А мы летим по водяным горам

навстречу гибельной земле.

Там, на руле, бормочет капитан…

Так было и на вашем корабле.

 

***

Мне холодно, холодно стало,

И нежность меня потеряла…

А чья0то случайная жалость

Как милостыня досталась.

 

***

Не покорись ему, княжна,

капризу дикого ордынца,

чей поцелуй горчит как брынза.

Останься снежно холодна.

 

Пусть крови жаркая волна

тебя ударит в грудь тугую,

пускай он молит и ревнует,

пусть рухнет мир, а ты одна

 

будь величава и тверда,

но взор не отводи глубокий.

Не Новгород твой пал далекий –

по жилам растеклась Орда.

 

Не покоряйся вдруг, княжна!

Из темноты на грани ада

твой белый лик светил лампадой,

и поднимались вы со дна.

 

***

Ты в озере умылась на рассвете,

раздвинув листья, льнущие к рукам.

Струится пар от вытянутой сети,

и звуки убегают к берегам.

 

Вдруг выстрелом с прибрежного куста

слетела птица от плесканья вёсел.

И сразу утро. Наступает осень.

 

Мы посреди воды. И наша сеть пуста.

И слово замирает на устах.

 

Назад