"Север" № 01-02, стр. 75

Измеряем улыбками время...

Юлия МОРОЗОВА, Литературный конкурс журнала «Север» СЕВЕРНАЯ ЗВЕЗДА

Юлия Морозова родилась в Санкт-Петербурге. Окончила государственный Инженерно-экономический университет.

Автор сборников стихов «Катарсис» (2011), «Жилищный вопрос» (2012) Публиковалась в журналах «Невский Альманах», «Новый Ренессанс» (Германия), «Молодой Петербург», «Лампа и Дымоход», «Окно», «Новый Енисейский Литератор», в антологии современной петербургской поэзии «Поэтический форум».

Золотой лауреат международного конкурса «Русский Stil - 2011» (Германия), член жюри международной премии имени Ольги Бешенковской 2012 года.

Член Союза писателей России.

 

«Измеряем улыбками время…»

 

КАРЛИКИ

Ты – карлик, ты – всё-таки карлик.

Не бойся, – я меньше тебя.

Нам каждый окурок – кораблик,

луна – это шляпка гриба.

 

Плывём по дорогам мышиным,

от стужи закутавшись в мох,

туда, где мы станем большими

среди лилипутов и блох.

 

Ты – выше, конечно же, выше

песчинок и капель воды,

и даже пророчески слышишь,

как ночью вещают кроты,

 

как ловит сигналы кузнечик

от нашей звезды путевой.

Ах, милый, садись мне на плечи,

чтоб небо проткнуть головой

 

и взять полумесяц «на вынос»…

Но что для тебя болтовня?

Ты вырос, любимый, ты вырос.

Ты больше не слышишь меня!

 

МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ

Наша кухня такая большая

в этой съёмной старинной квартире,

только мебель чужая мешает

безрассудно пространство транжирить.

 

Из признаний готовится ужин,

за окном по-апрельски дождливо.

Ты внутри – беззащитен, воздушен,

весь из боли и сахарных сливок.

 

Измеряем улыбками время

без забот и привычной усталости

и нежнее вечернего крема

защищаем друг друга от старости.

 

И пускай поседеет от пыли

этот шкаф с золочёной посудой –

мы напишем на нём, что «мы были»,

даже если нас больше не будет.

 

КОЛОКОЛА

Скоро сойду с ума от воплей колоколов!

Пятую ночь подряд не прекращается звон.

Господи, Ты ль взываешь сотнями языков?

Злюсь, затыкаю уши, крепче кутаюсь в сон.

 

Снится, что мчусь в метро до станции «Бес-контроль»,

к прошлому прислоняться строго запрещено…

Гомон колоколов навязчивее, чем боль.

Яблоней колокольня лезет ко мне в окно.

 

Небо штурмует землю гулом бронзовых пчёл!

Кто переплавил в пушки эти колокола?!

Отче, в душе бардак… Мне стыдно. Зачем пришёл

и оглушил любовью, когда спала?

 

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПОРТРЕТ

Каждое утро в начале пути

в чёрной автобусной раме

вижу: леса зажимают в горсти

крылья Успенского храма.

 

Дальше – пустырь и рабочий квартал

трубами в марево тычет,

точит железные когти вокзал

в поисках новой добычи.

 

На остановке, смыкая кольцо,

шапки на брови надвинув,

люди не смотрят друг другу в лицо,

только – в затылок и в спину.

 

СТАРИК

Он каждый день возделывал заборы

вокруг деревьев, детства и садов,

вокруг домов, куда не мог вернуться,

где нежность выпивал, как чай из блюдца,

где равен был своей же горстке слов

и окружавшим приходился в пору.

 

Твердил, что память не возьмут осадой:

Лопахин не войдёт в вишнёвый сад,

Раневская оттуда не уедет,

не станут вишню воровать соседи,

и будет всё, как сорок лет назад...

А вот его могила – за оградой.

 

ГЛОБАЛЬНОЕ ПОХОЛОДАНИЕ

Солнце, словно кофе, убегало

из домов, из жизни обесточенной.

На себя тянули одеяло

звёздные ночные многоточия.

 

Пополнев от наледи и снега,

шар земной не умещался в Космосе.

Мы с тобою согревались бегом,

пробавлялись мёрзлыми кокосами.

 

Захлебнулся Эрос в Ледовитом,

и сосульки строились навытяжку.

Зимний мир казался неоткрытым,

как вино тысячелетней выдержки.

 

Не решаясь распечатать чувства,

замерзали даже на Экваторе,

и всё с тем же ледяным занудством

ты искал любовь по навигатору.

Назад